– Прошу прощения, что помешала, – дело большой важности. Урукето слишком долго пробыл у берега. Мы должны выйти в море, за пределы устья.

– Невозможно! – отвечала Амбаласи, жестом приказывая Элем уйти.

– Прошу разрешения объяснить причины, – возразила та. – Об этом мне говорила капитан урукето, когда я была у нее в экипаже. Я заметила, что энтиисенаты ныряют в воду и пронзительно кричат. Пора выходить в море из этой мутной воды, нужно как следует накормить урукето.

– Завтра. Когда мы переплывем туда, где будет город.

– Завтра будет слишком поздно. Мы отплывем с отливом. Пробудем в море один-два дня. Это очень важно.

Застыв на месте, Энге со страхом ожидала, что Амбаласи немедленно покарает ослушницу. Но она забыла, что Амбаласи и в первую, и в последнюю очередь ученая.

– Конечно, ты права. Перед возвращением убедись, что урукето сыт, потому что он потребуется здесь. И в будущем всегда сообщай мне о необходимости подобных отлучек.

– Повинуюсь твоему приказу.

– Наша вылазка в город подождет. Может быть, оно и к лучшему. У тебя, Энге, есть теперь два дня на решение твоей проблемы. Пошли на берег.

– Боюсь, за такое время я ничего не смогу придумать. Это нелегко, ибо касается наших убеждений.

Спустившись на берег, Амбаласи остановилась и, внезапно ощутив огромную усталость, села на хвост. Здесь было слишком много физической работы, к которой она не привыкла. Энге терпеливо ожидала, пока ученая в глубокой задумчивости глядела на реку, даже не заметив, как вниз по течению тронулся урукето. Плескаясь в грязи и дергаясь, он высвободился из ила и повернул к морю, следом за оживившимися энтиисенатами. Амбаласи долго сидела с закрытыми глазами, потом открыла их и повернула одно глазное яблоко к Энге.

– Имею желание продолжить.

– Внимаю с уважением к глубокой мудрости.

– Пересмотри процесс принятия решения, взгляни на проблему с другой стороны, как говорила ваша Угуненапса. Пусть решение придет снизу, а не сверху. Вы – Дочери Жизни, а значит, главное для вас – основные потребности жизни. Начнем с одной из них. С пищи. Ты следишь за ходом моих мыслей?

С жестом уважения и понимания Энге ответила:

– Я восторгаюсь четкостью твоей мысли и логикой.

– Конечно, что тебе еще остается, ведь весь груз ответственности лег здесь на мои крепкие плечи. Повторяю. Пища. Если они признают, что еда им необходима, чтобы выжить, пусть решают, как добывать ее: каждая для себя или все вместе.

– Прекрасно! – Энге излучала согласие и энтузиазм. – Разреши мне продолжить твою мысль. Как мы делали это в море, когда всем эфембуру гонялись за рыбьими косяками, так и должны поступить Дочери. Пусть все ловят рыбу…

– Нет! Ты не поняла. Теперь вы – не йилейбе, резвящиеся в океане, а иилане", что работают вместе для общего блага. Следует заняться рыбной ловлей, и пусть одна из них распоряжается.

– Я понимаю и восхищаюсь. Но решить будет трудно, очень трудно.

Амбаласи была совершенно согласна.

– Речь идет о выживании – это нелегко. Города иилане" существуют так давно, что мы уже успели позабыть, что когда-то нам приходилось на равных конкурировать со всеми жизненными формами. Придется подчинить сестер своей воле. Лучше убедить их, прежде чем они по одной погибнут в этих краях.

…Целый день Дочери посвятили дискуссии и наконец пришли к общему согласию. Амбаласи возилась со своими семенами и подрастающими животными, время от времени жестами выказывая крайнее неодобрение при взгляде на толкующее сборище.

– Неужели у нас все-таки будет рыба?

– Мы приняли решение, удовлетворяющее учению Угуненапсы. Равенство во всем и во всяком труде. Рыбной ловлей будут заниматься тен Дочерей, потому что тен – круглое число, равное числу пальцев на обеих руках. В первый день распоряжаться будет первая из Дочерей. На второй день командовать станет вторая, и так далее, пока не настанет черед распоряжаться последней из тена. Тогда их сменит другой тен, и так далее, пока не пройдет очередь каждой. Потом все начнется сначала. Разве это не округлое, не полное и не удовлетворяющее всех решение?

Амбаласи ответила с жестами смятения и ужаса:

– Абсолютная чушь! Самое глупое из всего, что мне приходилось слышать. Разве нельзя просто назначить ответственную за рыбную ловлю?.. Хорошо, я вижу по вашим исступленным жестам, что это не путь Угуненапсы. Делайте, как решили. Когда начнется рыбная ловля?

– Сейчас. И я первая в тене. Мы с радостью отправляемся за пищей для всех.

Амбаласи смотрела вслед удалявшейся Энге. Та шагала гордо и прямо. Можно не верить. Но можно понять. И проанализировать. Впутавшись в тенета этой системы, приходится следовать ей до конца во всех ее вывихах. Иначе нужно отвергнуть ее. Она уже начала жалеть, что попала в самые глубины этой темной философии. Осторожными движениями она очистила корешки юного саженца. Какой же истинной и понятной является биология рядом с учением Угуненапсы! Но она не может позволить себе выказать слабость. Все-таки эта отвратительная философия давала вполне биологические результаты. И она давно решила исследовать ее и обнаружить причины. Трудно быть первой в науке, первой по уму, первой во всех отношениях. Амбаласи радостно вздохнула – подобный груз не обременял ее.

Глава 29

– Внимание и поспешность, внимание и поспешность! – бессвязно, точно фарги, повторяла иилане".

Оторванная от дел Амбаласи уже готова была в очередной раз вспылить. Но, заметив, что покрытое грязью создание трясется в смятении и страхе, ученая жестом потребовала подробных разъяснений.

– Есть раненая во время ловли. Укус. Много крови.

– Подожди, сейчас пойдем к ней. – Собрав все, что могло понадобиться в подобных случаях, Амбаласи вручила корзинку вестнице. – Неси и показывай путь.

Пробившись сквозь кружок встревоженных Дочерей, они увидели внутри него Энге, поддерживавшую под голову залитую кровью иилане".

– Быстрее, – попросила она. – Это Эфен, ближайшая ко мне. Чтобы уменьшить кровотечение, я наложила повязку.

Взглянув на пучок окровавленных листьев, который Энге прижимала к ране, Амбаласи одобрила:

– Правильно сделала, Энге. Подожди, я окажу ей помощь.

В корзинке кольцом свернулась змейка. Амбаласи взяла ее сзади за голову и надавила так, чтобы открылась пасть с одним длинным торчащим зубом. Другой рукой она взяла нефмакел и протерла бедро Эфен. Это существо не только счищало грязь, но и уничтожало бактерии выделяемым секретом. Отбросив нефмакел, Амбаласи нащупала под кожей Эфен пульсирующую артерию и мягким движением ввела в нее острый клык. Целебный яд хлынул в кровь Эфен, и она мгновенно забылась. Только после этого Амбаласи обнажила рану.

– Чистый укус – отхватил мышцу, не затронув сальник. Придется почистить. – Струнным ножом она срезала обрывки плоти. Рана закровоточила вновь, и, развернув нефмакел побольше, Амбаласи приложила его к ране. Существо сразу прилипло к ней, прекратив кровотечение и полностью закрыв рану. – Теперь отнесите ее, пусть полежит. Все будет в порядке.

– Как всегда, благодарим, Амбаласи, – проговорила Энге, медленно поднимаясь на ноги.

– Умойся, ты вся в грязи и крови. А кто ее укусил?

– Вон. – Энге показала на берег. – Запутался в нашей сети.

Амбаласи обернулась – и впервые в жизни онемела от изумления.

Еще живое существо извивалось на земле, ломая кусты и невысокие деревья. Длинное извивающееся серое тело толщиной с туловище фарги было вытащено на землю на два-три корпуса иилане"; остальная часть, вероятно, еще длиннее, скрывалась под водой. Усеянная костяными пластинами пасть, маленькие злые глаза слепо таращились на иилане".

– Мы нашли его, – не без удовлетворения произнесла Амбаласи. – Его-то личинки и плавали посреди океана. А это взрослый.

– Угорь, – с невольным трепетом согласилась Энге. – Мир Амбаласокеи полон чудес.

– Как может быть иначе? – пожала плечами Амбаласи, возвращаясь к обычному наставительному тону; ее удивление уже прошло. – Сомневаюсь, что ты могла бы понять теории тектонических плит и континентального дрейфа, поэтому не буду понапрасну перегружать твой ум. Но ты способна оценить выводы. Некогда эта земля и далекий Энтобан составляли единое целое. Тогда везде жили одни и те же создания. Так было в те времена, когда яйцо времен только что раскололось. Потом медленная селекция и дифференциация привели к значительным различиям в облике живых существ, обитающих на разделившихся континентах. Не сомневаюсь, что нам удастся найти и другие отличия, но уж наверняка не столь потрясающие.